Я к небу рвусь.
Порывы столь часты,
Что, трусь ― не трусь,
Сильнее страха жажда высоты,
Что отрывает от земной коры,
И я мечусь, и мучаюсь, и мчусь
В чертоги неизведанной дыры.
Душа стремится ввысь от суеты,
И сердце жаждет:
Свободы, правды, чистоты,
Любви, ― просила я и так уж слишком часто,
Для тела ― красоты,
Что так отягощало дело
По выходу души из тела
В высокие пространства.
О, тело, возможно ль мне тебя просить:
Без смерти душу отпустить ―
Дай полетать без дела!
Взглянуть с той необъятной,
Небесной выси синевы
На то, что здесь жизнью называем мы;
Чтобы Душа моя узрела
Любовь Творца к Творенью своему,
И, что совсем не в наказаньи дело,
А лишь в — свеченьи и любви его.
Дай увидать вне тела,
Познать, чего так жадно душа моя хотела.
Что, если вдруг мечусь я зря и мучаюсь,
И занята не тем я делом;
Что жизнь прекрасна на земле
И, что ни в чем не виновато тело.
Оно лишь жаждало взаимного тепла
И так безудержно любви хотело,
А без любви его знобило и оно болело —
И в нем тогда душа была едва жива.
Дай с высоты презреть!
Подай мне озаренье!
Открой мне внутреннее зренье,
Чтоб снова посетило вдохновенье
Жизнь обновить свою
Служением и делом,
Чтобы во всем мне видеть Божье наученье,
Чтобы в себе мне примирить
И вновь в одно соединить
Истерзанную душу с бренным телом,
И, наконец, — из разделенной стать мне цельной.
(с) Светлана Казюкович, 2017
